Ã. Â. Ïëåõàíîâ
Сочинения Òîì I.
Экономическая теория Карла Родбертуса-Ягецова
XV.
(Историческое значение кризисов)От стоимости и капитала перейдем теперь к другим частям теории Родбертуса, к учению его о кризисах и пауперизме, о поземельной ренте и о способах устранения «недостатков современной общественной организации». Читатель помнит, что все ее недостатки Родбертус сводит к одному «коренному недостатку»: постоянному уменьшению заработной платы, как части продукта. Этим обусловливается как обеднение рабочего класса, так и периодически возвращающиеся торговые кризисы. «Причина кризисов заключается единственно в несоответствии покупательной и производительной силы, — говорит он. — Покупательная сила есть не что иное, как участие в пользовании результатами производительной силы или в национальном доходе. Она отстает от производительной силы, потому что не регулировано пользование результатами этой последней»[1]. Регулируйте пользование этими результатами, и пауперизм исчезнет вместе с торговыми кризисами. Уже этого предполагаемого Родбертусом результата достаточно, чтобы обратить на его учение о кризисах самое серьезное внимание.
Учение это указывает, по нашему мнению, только на некоторые из элементов, обусловливающих возникновение и интенсивность торговых кризисов, но не рассматривает этого явления в исторической связи его с экономическим развитием общества. Торговые кризисы представляют собою явление гораздо более новое, чем понижение уровня заработной платы, как части продукта. По словам самого Родбертуса, заработная плата падает уже в течение пяти столетий, между тем как торговые кризисы являются характеристическим признаком общественного хозяйства только в XIX веке. Ясно, что одним понижением уровня заработной платы их объяснить невозможно. Притом же хотя кризисы и понижение уровня заработной платы и находятся в тесной связи друг с другом, но связь их не может быть названа причинною: низкий уровень заработной платы так же точно предполагает существование кризисов, как существование кризисов предполагает низкий уровень заработной платы. Оба эти явления представляют собою следствия глубже лежащей причины. Понижение рабочей платы до уровня насущнейших потребностей рабочего обусловливается тем обстоятельством, что с развитием капиталистического способа производства часть рабочего класса постепенно обращается в «относительно излишнее население», которое своею конкуренцией понижает заработок всех рабочих стран. Ход капиталистического накопления имеет, как показал Маркс, ту особенность, что отношение между постоянным и переменным капиталами все более и более изменяется в пользу первого. «Если первоначально это отношение равнялось 1:1, то постепенно оно становится равным 2 : 1, 3 : 1, 4 : 1 и т. д., так что при дальнейшем росте капитала уже не половина его идет на покупку рабочей силы, а только 1/3, 1/4, 1/5 и т. д. А так как спрос на труд зависит не от общей суммы капитала, а от переменной его части, то он прогрессивно уменьшается с возрастанием общих размеров капитала. Капиталистическое накопление создает, и притом в прямом отношении к своему объему и энергии, относительно, т. е. для средних потребностей капитала, ненужное, а потому и излишнее рабочее население»[2]. Но, ненужное для средних потребностей капитала, «относительно излишнее рабочее население» составляет в то же время необходимое условие существования крупной промышленности. Не говоря уже о том, что оно понижает уровень заработной платы и тем «приковывает рабочих к капиталу», не говоря уже об этой «услуге» относительно излишнего населения, оно становится необходимым всякий раз, когда кризисы сменяются оживлением промышленной деятельности. Чтобы вознаградить себя за временные потери, предприниматели должны расширить размеры производства, а для этого нужно иметь под рукой незанятых рабочих. «Излишнее население» служит резервной армией, пускаемой в дело в разгар промышленной горячки. Но оживление сменяется застоем, горячка ведет к кризису, и действующая армия рабочих снова доводится до минимума, остальные же остаются свободными и голодают в ожидании «лучшего будущего». Правильная смена периодов оживления, промышленной горячки, кризисов и застоя, «этот своеобразный жизненный ход современной промышленности, не встречающийся ни в одном из предшествующих фазисов развития человечества, был невозможен также и в детском периоде капиталистического способа производства. Взаимное отношение составных частей капитала изменялось лишь мало-помалу. Его накоплению соответствовало, в общем, относительное возрастание спроса на труд... Внезапное расширение производства предполагает внезапное его сокращение; последнее снова вызывает первое, но первое немыслимо без существования свободного контингента работников, без возрастания числа их, помимо абсолютного увеличения народонаселения»[3].
Таким образом, кризисы немыслимы без существования «относительно излишнего населения» по той простой причине, что только это население дает возможность расширить производство до той степени, на которой кризис становится неизбежным. С другой стороны, неизбежность кризисов обусловливается общим ходом развития крупной промышленности и служит самым наглядным доказательством неспособности буржуазии распоряжаться созданными ею самою производительными силами. «Участие в пользовании результатами производительных сил» никогда не было «регулировано» в буржуазном обществе, но только крупная машинная промышленность до такой степени увеличила эти силы, что они стали в противоречие с данным способом производства. Возрастание производительных сил требует расширения рынков; но чем более расширяются рынки, тем труднее становится для каждого отдельного предпринимателя следить за всеми колебаниями спроса и предложения. Каждый предприниматель не может действовать иначе, как ощупью, тем не менее он должен спешить доставить на рынок возможно большее количество продуктов, если он не хочет упустить благоприятный момент и быть опереженным своими конкурентами. Некоторое время доставляемые на рынок продукты находят себе сбыт, и тогда производительные силы разных стран обнаруживают все свое могущество. Но вслед за тем рынки переполняются товарами, спрос отстает от предложения, и промышленная горячка сменяется кризисом. Находящиеся на рынке продукты являются излишними, конечно, только в относительном смысле этого слова. Мы видели уже, что рабочее население терпит страшную нужду именно в то время, когда товары не находят себе сбыта. Но капиталиста интересуют не общественные потребности, а так называемый «действительный спрос», т. е. спрос, опирающийся на покупательную силу. По справедливому замечанию одного экономиста, даже во время голода хлеб ввозится в страну не потому, что население голодает, а потому, что предприниматель надеется получить прибыль. Чтобы иметь возможность покупать переполняющие рынки товары, рабочие должны иметь заработок, а заработок они могут иметь только в том случае, когда предприниматель рассчитывает обратить труд их в прибавочную стоимость. Во время кризисов он лишается этой надежды, поэтому товары гниют в складах, производительные силы общества остаются без всякого почти приложения, а рабочие превращаются в нищих. Будучи употреблены в дело в широких размерах, производительные силы капиталистического общества приводят в полное расстройство весь ход его экономической жизни и наполняют ее целым рядом самых нелепых противоречий. Ясно, что механизм этой жизни не соответствует более состоянию производительных сил общества и нуждается в перестройке. Но предлагаемый Родбертусом план этой перестройки так же односторонен, как и учение его о причине кризисов. Если, по справедливому замечанию Энгельса, «недостаточное потребление рабочих классов так же мало говорит нам о причинах появления кризисов в настоящее время, как о причинах отсутствия их в прошлом»[4], то увеличение покупательной силы этого класса не может считаться радикальным средством устранения кризисов. Причина кризисов лежит в несоответствии капиталистического способа производства с современным состоянием производительных сил общества. Только приведя организацию производства в соответствие с состоянием производительных сил, можно уничтожить этот «бич, терзающий даже капитал». Но, чтобы установить это соответствие, недостаточно «регулировать пользование результатами производительных сил». Для этого нужно «регулировать» самое производство, поставивши его под контроль общества. Тогда, вместе с другими противоречиями капитализма, торговые кризисы отойдут в область истории, и человечество войдет в новый период своего развития, в котором продукт не будет более господствовать над производителем. При всей плодотворности усвоенного им исторического метода экономических исследований, Родбертус так же не выяснил окончательно исторического значения кризисов, как не усвоил он вполне точных и законченных понятий о меновой стоимости, капитале и товарном производстве.
__________________________________
Ïðèìå÷àíèÿ
1 „Zur Erkenntnis etc.ˮ, S. 29.
2 Das Kapital, S. 615-616.
3 Ibid., S. 619.
4 „Herrn Eugen Dühringʼs Umwälzung der Wissenschaftˮ S. 238.