Оглавление тома "Советская Республика и капиталистический мир. Часть I".

Л. Троцкий.
ЕЩЕ РАЗ ОБЪЯСНЕНИЯ С ГОФМАНОМ

(Пленарное заседание мирной конференции 12 января 1918 г.)

Гофман выражает свою неудовлетворенность объяснениями т. Троцкого от 10 января*18 относительно его протеста против русской пропаганды, которая "желает разжечь революцию и гражданскую войну в Германии".

Троцкий. Я по-прежнему считаю односторонним толкование, которое дает фактам генерал Гофман. В настоящее время в Россию имеет свободный доступ вся германская печать. Некоторые из органов этой печати, и притом самые влиятельные официальные и официозные органы, рассматриваются общественным мнением русских реакционных кругов, как прямая политическая поддержка их позиций.

И многим из русских контрреволюционеров представляется, на основании правильно или неправильно понимаемых ими органов германской печати, что, по мнению последней, Николая Романова, нашего бывшего царя, следовало бы перевезти из Тобольска в Петроград, а мы должны были бы занять его место. Мы, с своей стороны, с этим решительно несогласны. Тем не менее мы не считаем возможным требовать ограничения свободы германской печати, в том числе и той, которая поддерживает взгляды генерала Гофмана.

Несомненно, что поддержка, получаемая нашими реакционными кругами в определенной линии поведения и в определенных заявлениях германских официальных кругов, содействует нашей гражданской войне - в лице того направления, которое возглавляется сторонниками старого режима.

Тем не менее мы не считаем возможным связывать этот вопрос ни с условиями перемирия, ни с ходом мирных переговоров. Мимоходом, я считаю нелишним заметить, что, подобно тому, как генерал Гофман представляет здесь не только правительство Берлина, но, насколько я знаю, и Дрездена и Мюнхена, точно так же и мы имеем отношение не только к Петрограду, но и к Москве и к некоторым другим городам.

Гофман заявляет, что т. Троцкий его не понял: он имел в виду не печать, а "официальные заявления российского правительства и официальную пропаганду за подписью верховного главнокомандующего Крыленко".

Троцкий. Я очень сожалею, что мне не удается, как повторил генерал Гофман, понять его позицию в этом вопросе. Это объясняется, по-моему, глубоким различием исходных точек зрения. Различие это, я вынужден это сказать, запечатлено судебным приговором по моему адресу во время войны. Подробности можно найти в анналах - я точно не помню - Лейпцигского или Штуттгартского суда*19.

Во всяком случае, я должен совершенно определенно заявить, что ни условия перемирия, ни возможные условия мирного договора не заключают в себе и не могут заключать каких-либо ограничений для заявлений, выражения мнений и для пропаганды граждан Российской Республики или ее правящих, либо руководящих кругов.

Кюльман указывает, что принцип невмешательства во внутренние дела может иметь место лишь при полной взаимности с обоих сторон.

Троцкий. Так как партия, к которой я принадлежу, и другая партия, которая представлена в нашем правительстве*20, имеют глубоко интернациональный характер, то мы считали бы только шагом вперед, если бы и германское правительство, в тех пределах, в каких это делаем мы, сочло возможным или необходимым открыто и чистосердечно высказывать свои суждения о внутреннем положении дел в России во всех тех формах, в каких оно это найдет нужным и целесообразным.
 


*18 См. речь тов. Троцкого на пленарном заседании от 10 января (стр. 3).

*19 Тов. Троцкий намекает здесь на следующий факт: принужденный в начале войны оставить Вену, где он прожил около 7 лет, он переехал в Швейцарию. Там им была написана изданная в ноябре 1914 г. брошюра "Война и Интернационал" (помещена в книге "Война и революция" т. I, стр. 79 - 165), получившая широкое распространение в Швейцарии, Германии и Австрии. Написанная именно для последних стран и на немецком языке, брошюра разоблачала германский империализм и предательскую политику германской социал-демократии. Германский суд приговорил автора заочно к нескольким месяцам тюремного заключения.

*20 Речь идет о партии левых эсеров, входивших тогда в правительство. В этот момент в их руках были посты Нар. Ком. Юстиц. (Штейнберг), Нар. Ком. Землед. (Калегаев), Нар. Ком. Почт и Телеграфов (Прошьян) и Нар. Ком. Имуществ (Карелин). Кроме того, левые эсеры входили в коллегии ряда Наркоматов.


Оглавление тома "Советская Республика и капиталистический мир. Часть I".