Февральская, а затем Октябрьская революции протекали, главным образом, под знаком борьбы за мир на честных демократических началах. Буржуазия, получившая власть в первый период революции, в своей империалистической политике сильнейшим образом тормозила дело мира.
Только со времени Октябрьского переворота, когда государственная власть перешла непосредственно в руки Советов, Россия вступила в полосу прямой, активной борьбы за мир.
Нами были сделаны всевозможные усилия, принесены все жертвы в этом направлении, вплоть до полной демобилизации старой армии и объявления о прекращении Россией войны с центральными державами; но германский империализм, не испытывая серьезного революционного давления изнутри, обрушился всей своей тяжестью на почти обезоруженную Россию и, нанеся ей ряд предательских ударов, заставил подписать невозможно тяжелый мир.
Такой мир, при постоянной угрозе самому существованию Советской России со стороны Германии, Японии и других империалистических держав, не может быть длительным, и потому насущная и важная задача, выдвигаемая настоящим моментом, это - организация обороны страны, мобилизация всех ее сил для вооруженного отпора врагу внешнему и внутреннему.
Каковы же конкретные меры, которые должны быть проведены в первую очередь со всей полнотой теперь же?
Всеобщее обязательное обучение военному делу всего населения России. Всякий рабочий и крестьянин должен уделять ежедневно определенное количество часов для военного учения. В качестве инструкторов должны быть приглашены опытные старые солдаты, унтер-офицеры и представители старого командного состава.
Всех офицеров, всех врачей, инженеров, всех интеллигентных специалистов, до сих пор усердствовавших по части саботажа, за ушко да на солнышко! Говорят, что старые офицеры настроены контрреволюционно, что вверять им военное дело социалистической армии опасно. Но, во-первых, им будут отведены только технические и оперативно-стратегические стороны работы, весь же аппарат армии в его целом, ее организация и внутреннее строительство будут целиком и полностью делом Советов Рабочих и Солдатских Депутатов; во-вторых, офицеры и генералы были нам страшны тогда, когда они владели всем механизмом государственной власти. Теперь они бессильны расшатать и подорвать устои Советской власти. Но пусть каждый из них знает и твердо запомнит, что, при малейшей попытке использовать свое положение в целях контрреволюции, они понесут тяжкую кару, с ними будет поступлено со всей строгостью революционного порядка, пощады им не будет никакой!*153.
Что касается дисциплины в армии, то она должна быть дисциплиной людей, скованных единым твердым революционным сознанием - сознанием своего социалистического долга. Это не будет дисциплиной, основанной на повелениях сверху, дисциплиной офицерской палки, а братской сознательной революционной дисциплиной.
Ввиду приближения весны и связанных с нею полевых работ, теперь не может быть произведено всеобщей мобилизации. Пока придется ограничиться введением всеобщего обязательного обучения военному делу и сформированием боевых добровольческих отрядов, которые послужат скелетом новой массовой армии.
Страна расшатана, хозяйство дезорганизовано, нет строгого учета, а без него так трудно наладить оборону. Наряду с беспощадной и решительной борьбой со спекулянтами и капиталистами, и теперь не устающими наживаться на народных бедствиях, усиливая и без того хаотическое состояние страны, будет вестись такая же суровая и решительная борьба с тем хулиганским элементом из среды трудящихся, который грабит и уничтожает народное добро на десятки и сотни тысяч рублей. Революционный народ оправдает борьбу с этим хулиганским элементом во имя защиты и сохранности народного достояния.
У нас повсюду враги, но есть у нас и друзья в Европе: это - рабочий класс. Ему неизмеримо труднее, чем нам, бороться с собственной прекрасно организованной и все еще крепкой буржуазией, но 4-летняя война неизбежно подготовляет объективную почву для всеевропейской революции. Раньше или позднее вспыхнет в Европе пожар революционной гражданской войны; в этой войне мы также не должны быть последними; мы должны быть во всеоружии готовыми к борьбе, должны победить, и мы победим в ней, ибо не может восставший рабочий класс всех стран не победить в последней решительной схватке своих вековечных врагов, затеявших и продолжающих грабительскую неслыханно-кровавую бойню!
"Известия ВЦИК",
23 марта 1918 г.
*153 Вопрос о привлечении специалистов во всех областях строительства и, в частности, вопрос о привлечении военных специалистов - офицеров царской армии - в Красную Армию, представлял собой один из коренных вопросов, стоявших перед партией и Советской властью в 1918 году.
Совершенно ясно, что партия не имела в тот момент, как не имеет в достаточной мере и в настоящее время, специалистов, способных руководить работой хозяйственных и военных органов. Между тем в среде партии было довольно сильное течение, возглавлявшееся левыми коммунистами, которое самым решительным образом высказывалось против привлечения к работе под контролем партии "капитанов промышленности" и "царских генералов". Поскольку такая точка зрения вносила разложение и сеяла недоверие к привлекаемым специалистам, что грозило особо большими опасностями в армии, руководители партии со всей решительностью выступали против дезорганизаторов. На II съезде советов народного хозяйства тов. Ленин грозил "беспощадными репрессиями по военному положению" всем, кто пытается "заменить дело рассуждениями, представляющими воплощение близорукости и самого грубого тупоумия, интеллигентского самомнения", заключавшегося в утверждении, "будто только коммунисты, среди которых, несомненно, есть и весьма хорошие люди, могут проводить определенную работу". Капитализм - говорил он - оставил нам громадное наследство, оставил нам своих крупнейших специалистов, которыми мы должны непременно воспользоваться и воспользоваться в широком, массовом размере, пустить всех их в ход. Тратить время на подготовку специалистов из наших коммунистов нам совершенно некогда, потому что сейчас все дело в практической работе, в практических результатах.
В частности, большую работу по вопросу о привлечении специалистов пришлось вести тов. Троцкому как внутри партии - с левыми коммунистами, так и вне ее - с левыми эсерами, при строительстве армии. Хотя становилось все яснее, что без привлечения офицерства не удалось бы создать основных кадров армии и, уж конечно, не удалось бы отразить первый натиск контрреволюции, левые коммунисты продолжали еще в апреле в "Тезисах по текущему моменту" (приложение N 15) утверждать, что "в области военной политики... практически... восстанавливается старый офицерский корпус и командная власть царских генералов", что "в армии правят не выборные лица, а определенные контрреволюционеры". С своей стороны левые коммунисты предлагали выборный комсостав и, в лучшем случае, назначенный комсостав из рабочих и крестьян. Теоретически левые коммунисты были, конечно, правы в том отношении, что лучше командир-коммунист, чем офицер царской армии. "Незачем говорить, - указывал тов. Троцкий, - что, при прочих равных условиях, Советская власть предпочла бы командира-коммуниста не коммунисту, но никто не предлагает нам "выбирать между командирами-коммунистами и не коммунистами. До недавнего времени у нас почти вовсе не было "своего" - в партийном смысле - командного состава... Стоя в стороне, можно, разумеется, сколько угодно резонерствовать о преимуществах коммунистического командного состава над иным. Но кто участвует в сегодняшней работе по строительству армии и имеет дело с конкретными полками, батальонами, ротами, взводами, которым нужны сегодня, немедленно же, живые полковые, батальонные, взводные командиры, - тому приходится не резонерствовать, а отбирать командиров из того материала, который имеется налицо".
Ясно, конечно, что одновременно с привлечением офицерства, Советская власть усиленно подготовляла свой красный комсостав в военных школах и курсах (см. примечание 155) и вовсе не "упускала из виду задачи создания пролетарского офицерского корпуса", как это изображали левые коммунисты. Ясно также, что далеко не все привлекавшиеся офицеры были вполне надежны. Для наблюдения над ними и был создан институт военных комиссаров, осуществлявших над ними контроль (см. примечание 184). Курс на привлечение военных специалистов проводился партией неуклонно, несмотря на противодействие части ее. Уже 29 июля были мобилизованы офицеры, военные чиновники и медицинский персонал годов рождения с 1892 по 1897, а через два дня и унтер-офицеры.
Жизнь впоследствии показала правильность этого шага, и уже в конце декабря 1918 г. тов. Троцкий мог заявить в интервью с сотрудником "Известий ВЦИК", что "теперь, после того как сотни авторитетных партийных работников сами работали на фронте и на месте уяснили себе положение дела, никакого "вопроса" о военных специалистах не осталось". После некоторых рецидивов спецеедства (см., напр., примечание 241), наблюдающихся кой-где, впрочем, и до настоящего времени, VIII съезд партии мог, однако, констатировать уже, что "вопрос о командном составе, представляя большие практические трудности, не дает по существу дела никакой почвы для принципиальных разногласий".
*186 В день Красной Армии 22 марта 1918 года по всем районам Москвы были проведены митинги под лозунгом: "организация социалистической обороны". На одном из таких митингов и выступил тов. Троцкий.