Г. В. Плеханов
Сочниеиня - Том II.
Предисловие и примечания к брошюре
„Чего хотят социал-демократы?“
Предисловие к первому изданию Содержание предлагаемой брошюры само говорит за себя и не нуждается в похвалах со стороны издателей. Оно заимствовано нами из замечательного сочинения Геда и Лафарга «Programme du parti ouvrier». Нами сделаны лишь примечания, которыми мы хотели показать, что все посылки современного социализма признаются и буржуазными учеными. Таким образом, спорить можно только о выводах, но » здесь спор едва ли может быть продолжителен: противники современного социализма, т. е. марксизма, неоднократно сами печатно заявляли, что раз признана правильность лежащих в его основании посылок, то необходимо согласиться с выводами.
Примечания. 1. «Необходимость совокупных усилий в борьбе как с органической, так и с неорганической природой... ведет к аппроприации как движимой, так с течением времени, по мере оседания племен, и недвижимой собственности не частными лицами или семьями, а целыми группами индивидуумов разного пола, ведущими хозяйство сообща». Максим Ковалевский, «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения», Москва 1879, стр. 4—5, «вопреки тому, что можно было бы допустить a priori, важнейший и необходимейший вид движимого имущества — пища, вместо того, чтобы быть объектом индивидуального присвоения со стороны того или другого из дикарей, принадлежит совокупности членов племени в общую собственность». Ibid., стр. 29.
«При слабом развитии земледелия и одновременном занятии первобытными промыслами, ведение хозяйства сообща является весьма обычным явлением. Занятие каждого определяется пламенным старейшиной... Продукты общего хозяйства поступают к племенному старейшине, который принимает меры для приготовления из них количества пищи, необходимой для прокормления всех семейств, равно и нужной их членам одежды и т. д.». Ibid., стр. 37—38. Раз установилась частная собственность на движимые предметы, лично употребляемые самим владельцем: оружие, орудия звериной и рыбной ловли и т. д., она переходит мало-помалу и на то, что добыто с помощью этих орудий. Таким образом личный труд продолжает лежать в основе частной собственности. В правовых воззрениях дикарей играет, следовательно, не малую роль то «трудовое начало», которое наши народники считают особенностью крестьянского обычного права. «Трудовое начало» — дело, бесспорно, хорошее. Но увы! Его собственная внутренняя диалектика превращает его в его собственную противоположность. В силу этого пресловутого «начала» дикарь предъявляет право собственности на взятого лично им «трудами рук своих», если говорить языком г. Г. Успенского, в плен врага: а когда раб начинает работать на своего господина, то в основу собственности этого последнего ложится уже не личный, а чужой труд. В силу того же «начала», наш крестьянин, имея полное право собственности на лично им заработанные деньги, покупает на них рабочую силу батрака; а когда батрак работает на хозяина, то, трудовое начало также немедленно переживает вышеуказанную метаморфозу. Пора бы нашим народникам понять, что первобытный коммунизм в самом себе носит элементы своего разложения и что нельзя, поэтому, искать в нем опоры для общественной организации будущего.
2. Просим читателя не забывать того, что сказано нами в конце предыдущего примечания. Первобытный коммунизм разлагается в силу своего собственного несовершенства. Насилие и обман только ускоряют тот ход вещей, который неизбежен по причинам чисто экономическим. «Даже в том случае, если мы исключим всякую возможность грабежа, насилия и обмана, если мы допустим, что всякая частная собственность первоначально основывалась на личном труде ее обладателя и затем во все дальнейшее время только равные стоимости обменивались на равные, то тем не менее, с дальнейшим развитием производства и обмена, мы необходимо придем к современному капиталистическому способу производства, к монополизированию производительных средств и средств существования в руках одного малочисленного класса, к пригнетению другого, составляющего огромное большинство, класса до положения лишенных всякой собственности пролетариев и т. д.», см. второй выпуск Библиотеки Современного Социализма, «Развитие научного социализма Фр. Энгельса» стр. 57—58.
3. «Естественная цена труда есть такая цена, которая необходима для того, чтобы дать рабочему возможность существовать и поддерживать свою расу без увеличения или уменьшения». Рикардо, Works, London 1831, «Principles of Political Economy» сh. V, p. 50. Под ценою труда Рикардо понимает здесь цену рабочей силы, т. е. заработную плату. Такие же точно определения «естественной цены труда» можно найти и у Тюрго, и у Смита, и у Сэя, и у всякого «серьезного экономиста», как выражается Луйо Брентано. Но со времени агитации Лассаля буржуазные экономисты поняли, что вышеприведенный закон заработ-ной платы должен являться в глазах рабочих одним из важнейших обвинительных пунктов против буржуазных общественных отношений. Вот почему в настоящее время «серьезные экономисты» делают «серьезные» усилия... не для изменения общественных отношений в более благоприятном для рабочих смысле, а для новой, менее откровенной и резкой формулировки этого закона.
4. «В 1879 году английскому парламенту был представлен список состава рабочих на всех фабриках волокнистых веществ»; из этого списка видно, что «шелковые, полотняные и джутовые ткани почти на 3/4 являются продуктом женского труда, а миткаль, ланкарт и другие «бумажные материи в размерах 2/3 всего производства вырабатываются женщинами, и только в производстве бумажной пряжи, шерстяных, бумажных и пеньковых материй число рабочих мужчин приближается к женщинам, и лишь в одном — в механическом производстве кружев, в этом старинном, par excellence, женском занятии, мужской труд превышает женский. Если же к процентному отношению женского труда приложить таковое же детей обоего пола, то участие взрослых мужчин в означенных производствах окажется еще более ничтожным. Например, на 100 человек всех рабочих в шелковом производстве приходится 18,6 взрослых мужчин (свыше 18 лет), в джутовом — 19,4, в бумаготкацком и суконном — 21,3. В обработке неволокнистых веществ и других производствах женский труд играет меньшую роль, но и тут встречаются довольно крупные исключения: на фабриках консервов, например, 47% составляют женщины, не включая девочек, в фарфоро-фаянсовом производстве женский труд составляет 30%, в гуттаперчевом производстве — 55%; при этом везде замечается быстрое увеличение числа рабочих женщин насчет мужчин». Янжул, «Женский фабричный труд», «Вестник Промышленности», Апрель 1884, стр. 4—5.
«Численность женщин на наших фабриках вообще менее, чем на английских, но гораздо более, чем публика предполагает». Янжул, Ibid., стр. 6. И действительно, из осмотренных г. Янжулом 158 фабрик Московской губернии по 24 производствам, отношение рабочих женского пола к общему числу рабочих достигает: в бумаготкацком производстве — 52,5%, в писчебумажном — 46,5%, в бумагопрядильном — 43%, в рогожном — 42%, в табачном — 40%, в шелковом — 38%, в ситцевом — 25,8% и т. д. Что касается отношения малолетних обоего пола к общему числу рабочих, то в производстве обоев оно достигает 38,1%, в мебельном и рояльном производстве — 27,3%, в шерстопрядильном — 22,4%, на стеклянных заводах — 25,5%, на фарфоро-фаянсовом — 12%. На прядильных фабриках Владимирской губернии «отношение малолетних обоего пола к общему числу рабочих» равняется: на спичечных фабриках 55,55%, на прядильных 20,11%, на фарфоровых, хрустальных и стеклянных заводах — 14,74% и т. д. (Фабричный быт Владимирской губ., Отчет за 1882—83 г. фабричного инспектора над занятиями малолетних рабочих Владимирского округа П. А. Пескова. СПБ. 1882, стр. 6 и 22). Г. Янжул замечает, что если в России цифра женского и детского труда «ниже английской, то такое явление следует приписать исключительно одной причине: низкой заработной плате наших рабочих». «Чем более будет расти в будущем мужская заработная плата и чем более будет совершенствоваться техника производства и ручная выделка будет заменяться механическими способами, тем более будет возрастать на наших фабриках спрос на женский и детский труд, а мужской будет соответственно уменьшаться. Этот процесс довольно быстро совершается, и его можно заметить ныне на некоторых производствах». Но если это так, если спрос на мужской труд будет уменьшаться, то мужская плата едва ли имеет много шансов «увеличиваться в будущем».
5. «Высказываемое рабочим классом убеждение в том, что введение машин часто вредит их интересам, основывается не на заблуждении или предрассудке, но соответствует истинным принципам политической (читай - буржуазной политической) экономии». Рикардо, Principles of Political Economy, XXXI, p. 239.
6. «Таким образом, прогресс промышленности, прогресс производства... стремится увеличить неравенство между людьми. Чем более преуспевает данная нация в искусствах (здесь подразумеваются технические искусства) и в мануфактурах, тем более возрастает различие в судьбе тех, которые работают, и тех, которые наслаждаются; чем более трудятся одни, тем более проявляют роскоши другие». Сисмонди, «Nouveaux Principes d'Economie Politique», Paris, 1827, Tome premier, р. 80. В этом обстоятельстве заключается, между прочим, одно из замечательных противоречий капитализма. «Рабочий необходим для рынка в качестве покупщика товаров. Но в качестве продавца своего товара — рабочей силы — он постоянно наталкивается на тенденцию капиталистического общества довести цену этого товара до минимума, а следовательно, и уменьшить его покупательную силу» (Маркс, Das Kapital, том второй, примечание к стр. 303). На возможность появления такого противоречия указывал еще Кене, его действительное появление оплакивал Сисмонди. Но объективная логика вещей всегда была сильнее субъективной логики людей, и не указания благоразумных экономистов, а лишь устранение капиталистического способа производства может повести к устранению указанного противоречия.
7. Из этого не нужно, однако, заключать, что социал-демократы высказываются против профессионального и общего образования народа. Они говорят только, что общее образование не улучшит, а профессиональное ухудшит материальное положение рабочего класса. Но если таково непосредственное экономическое влияние образования, то посредственное, историческое влияние его, напротив, в высшей степени полезно для рабочего класса. Чем образованнее и развитее будет пролетариат, тем успешнее будет борьба его с буржуазией. Общее образование не улучшит положения наемного работника, но оно будет способствовать устранению тех экономических отношений, пои которых существует наем рабочих, т. е. продажа труда на рынке. С этой точки зрения общее образование имеет огромную важность, и хорошая школа должна быть одним из первых и самых дорогих завоеваний пролетариата. Что же касается профессионального образования, то оно также может послужить весьма действительным средством для освобождения пролетариата, хотя нужно заметить, что развитие машинного производства сильно подрывает значение этого рода образования. Давая рабочим возможность «производить данный продукт в более короткое время», профессиональное образование увеличивает производительность труда, а чем более увеличивается производительность труда, тем более облегчается социалистическая организация производства и приближается время ее осуществления. Поэтому социал-демократы и не могут восставать против профессионального образования, каковы бы ни были его непосредственные экономические следствия. К вопросу об образовании социал-демократы относятся так же, как к вопросу о машинах. Развитие машинного производства несомненно ухудшает положение рабочего класса. Оно уменьшает спрос на рабочую силу и тем вызывает падение заработной платы. Кроме того, машины всегда были «оружием капиталистов против возмущений работников»... self acting mule (самоткацкий, станок), величайшее изобретение новейшей промышленности, прогнал с поля битвы возмутившихся прядильщиков» (Маркс). Тем не менее, социал-демократы и не думают восставать против изобретения и введения машин. Напротив, в развитии машинного производства они видят необходимое материальное условие социалистической революции. Этим-то и отличаются социал-демократы от русских народников. Замечая вредные для рабочего класса следствия развития капитализма, введения машинного производства, относительного перенаселения и т. д., народник пугается прогрессивного движения общественных отношений и апеллирует к экономическому застою, к сохранению старых патриархальных форм производства. Подобно социалистам-утопистам, он «видит в зле только зло, вместо того, чтобы обратить внимание на его революционную, разрушительную сторону, которая низвергнет старое общество». Но именно поэтому и было бы увековечено рабство трудящегося класса, если бы история пошла так, как этого хочется народникам. Иначе поступают социал-демократы. Они не складывают рук перед злом, создаваемым прогрессивным развитием экономических отношений. Они борются против этого зла, но в своей борьбе апеллируют не к застою, а к дальнейшему прогрессу. Так, например, мы уже сказали, что социал-демократы нисколько не восстают против развития машинного производства. Но, с другой стороны, они не ограничиваются тем утешением, что «в более или менее отдаленном будущем» социалистическая революция с избытком вознаградит рабочего за все бедствия, принесенные ему введением машин. В своих ближайших требованиях они указывают практические, теперь уже осуществимые меры, могущие уравновесить вредное для рабочих влияние машинного производства. Так, например, они стремятся к возможно большему сокращению рабочего дня, к ограничению женского и детского труда, а известно, что такие меры способны в значительной степени ограничить указанные выше вредные стороны развития машинного производства. Если бы в один прекрасный день труд рабочих в Англии «был рациональным образом ограничен и распределен между различными слоями населения сообразно полу и возрасту, — говорит Маркс, — то существующего рабочего населения было бы совершенно недостаточно для продолжения национального производства в существующих размерах. Бoльшая часть «непроизводительных» теперь работников должна была бы стать «производительной». Das Kapital, 2 Auflage, S. 662. Подобная мера, которая не была еще надлежащим образом осуществлена ни в одном из современных государств, принесла бы гораздо больше пользы рабочему классу, чем донкихотская борьба против неотвратимого хода развития экономических отношений.
8. Важная роль, приписываемая здесь промышленному развитию Америки и в особенности Австралии, должна удивить тех из русских читателей, которые придерживаются экономической теории г. В. В. По этой теории появление на всемирном рынке новых конкурентов, в лице новых стран, должно считаться отныне невозможным, так как рынок этот окончательно завоеван более передовыми государствами. Поэтому г. В. В. сомневается в будущности русского капитализма, и по той же самой причине последовательный читатель должен усомниться в будущности капитализма австралийского. Теория г. В. В. не лишена известной доли остроумия, но, к сожалению, обнаруживает полнейшее незнакомство с историей. Было время, когда на всемирном рынке почти исключительно господствовала Англия, и это господство отсрочивало решительное столкновение английского пролетариата с буржуазией. Монополия Англии была разрушена появлением на всемирном рынке Франции и Германии, а теперь монополия Западной Европы подрывается конкуренцией Америки, Австралии и даже Индии, что, конечно, поведет к заострению взаимных отношений между пролетариатом и буржуазией в Европе. Мы видим отсюда, что теория г. В. В. совсем не подтверждается действительным ходом событий. Г. В. В. думает, что, раз добившись господства на всемирном рынке, более развитые в промышленном отношении страны окончательно закрывают доступ к нему менее развитым странам и тем толкают эти последние на путь социальной реформы,. Каковая реформа и должна быть предпринята будто бы стоящим выше классовых интересов правительством, например, правительством Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского. Факты же показывают совсем обратное. Они говорят нам, что менее развитые страны не стоят на одном месте, а постепенно расчищают себе путь на всемирный рынок и своею конкуренцией толкают более развитые страны на путь социальном революции, которая будет совершена сознавшим свою классовую задачу пролетариатом, опирающимся та свои собственные силы и захватившим политическую власть в свои собственные руки.